Роман Мещерягин

Колея.

 

 

Появившись в цехе раньше обычного Аркадий, казалось не находил себе места. Он блуждал между стеллажей, то подходил к одному из рабочих, стоял возле него, иногда сцеживал несколько едких слов, то, как будто не найдя общей темы для разговора, шёл к другому. Средних лет невысокий худенький человек, он становился язвительным и ехидным когда пить было нечего, весьма остроумным, если выпьет немного, и, наконец, похожим на дрова когда напивался вволю. Серый рабочий халат висел на нём, доставая чуть ли не до пят, и всегда поддёргивался сунутыми в карманы руками, когда его обладатель шествовал по цеху. Неизвестно, сколько ещё длились бы его скитания, если б не пришёл один человек. Его звали Стёпа. Работал он в этом же цехе вахтёром. Весьма высокий и тонкий телом, приближаясь возрастом к сорока годам, он являл собой классический образец интеллигента давно подружившегося с “зелёным змеем”. И хоть все его витиеватые словесные обороты и широкие жесты по-прежнему выказывали некогда почёрпнутый изрядный уровень культуры, но – толи уже какая-то неловкая угловатость движений, толи чуть заметная дрожь рук и суета перед принятием “любимого элексира”, а может быть красноватые глаза, лёгкая небритость и вечный запах спирта выдавали в нём вредное пристрастие.

Стёпа, обрадовавшись, радостно засуетился вокруг друга, и они побрели к выходу.

Вечером того же дня отмечали день рождения одного из работников. В огромном ангаре, являвшемся складом готовой продукции консервного завода, где и работали наши герои, в самом широком проходе выстроили один к одному несколько столов. Очень скоро их украсили закуска, в основном из хранящихся здесь же запасов, и, конечно, бутылки с самогоном и водкой. Люди стали рассаживаться – кто на стулья, кто на ящики, и Стёпа занял для Аркаши место рядом с собой. Но тот, появившись минут через десять, сел на другом краю.

В этот момент, держа в руке рюмку, поднялся начальник цеха, и поздравления, тосты, водка и смех рекой полились, утопая в перекрёстных разговорах.

Прошёл час.

Затем, он, отвернувшись от собеседника, глянул на другой край стола и с какой-то надеждой и грустью крикнул:

Кто-то громко включил магнитофон. Многие из сидящих за столом встали, чтобы потанцевать. Стёпа взял стоявшую рядом едва начатую бутылку самогона и подсел к другу.

Тот медленно повернул на него остекленевшие глаза, потом перевёл их дальше, и молча встал, с явным намерением подойти к одной из танцующих дам.

Широко раскрыв помутневшие глаза, Аркаша посмотрел на него и передвинул свой стакан поближе к “нектару”. Стёпа, оживлённо заёрзав, ухватил двумя руками бутылку и осторожно наполнил стакан её содержимым. Затем он повторил тоже самое с другим стаканом и сказав: “Чтоб у нас с тобой всё было хорошо!”, до дна его выпил.

Аркаша кивнул головой, зачерпнул ложкой в предложенной ему тарелке, и вышел из-за стола. Сидевший напротив молодой парень – водитель электрокара – спросил у Стёпы что-то про музыку, и тот углубился в пространные объяснения. Когда же он, наконец, закончил свой долгий монолог, Аркаши нигде не было. Поискав его по всему цеху, Стёпа вернулся к столу. Выпив ещё стакан из, так понравившейся ему бутылки, он начал неумело приставать к одной упаковщице. Кончилось тем, что его оттащили в сторону, а её пошёл провожать домой кто-то из рабочих.

Наутро Аркадий как всегда очень рано появился в цехе. Опять он маялся и неуместно язвил каждому встречному. Потом заглянув в пустую приёмную начальника цеха позвонил оттуда Стёпе домой и сказал, что после вчерашнего застолья осталась бутылка водки. “Выбегаю! Мчусь!” Только и услышал он в ответ. Положив трубку, Аркадий вышел из комнаты и столкнулся с проходившим мимо Андреем – рабочим из соседнего цеха.

И они пошли в дальний край склада.

Вскоре пришёл Стёпа. Увидев друга, он начал радостно жестикулировать дрожащими руками, произнося то и дело: “Аркаша!… Водка?… Водка?… Аркаша!…”. Но приятелю было уже не до него.

Через какое-то время тот, о чём-то призадумавшись, сказал:

И новый день пошёл своим обычным чередом.

 

16 января 1999года.